Поза третья, романтическая «Хорошая девочка» – на левом боку, ладошки лодочкой под ухом. Такая, я вам доложу дрянь снится хорошим девочкам на левом боку, от третей мировой, до гонок на трехколесных мопедах. Покадрово в двух сериях, в понедельник первая серия, в среду вторая. Во вторник –просто ночь живых мертвецов, скукотища.

Поза «На животе». Ооооо, на животе, эти недоступные «на животе» целых семь беременных месяцев. Короче – непонятно куда деть щеки, то кот трындит, то комары, то под кроватью что то шевелится. И так пока помню: зюйд –ост-вест-норд, ост-норд –вест-зюйд.

Утром просыпаюсь, как сурикат на своём холмике, постель пирамидой, две руки две ноги посередине (попа) гвоздик. Причем проверено эмпирическим путем: чем шире кровать, тем длиннее траектория уползания. Просыпаюсь всегда на краю, что доказывает мою бесстрашность перед сереньким волчком.

ЗЫ Помнится в бытность мою гимназисткой, посещали мы с подругами Леной и Таней местную ресторацию. Ну там сами-знаете, откушали, отвыпили, откавалеров кинули и пошли ночевать к Тане. «Полягали як собаки» по выражению Таниной мамы на одну большую кровать, а утром ее мама пришла нас проведать.

Таня, подруга дней моих суровых, возилась ночью как я, измазалась в мейкапе от ушей до хвоста. Я, по обыкновению, спала плохо, чутко и как избушка на курьих ножках лежала в подушки передом, а к Таниной маме задом. 
Другое дело Лена. 
Если бы нас утром обнаружил принц, проблемы выбора у него бы не стояло. Лена как легла камнем на рассвете, так и лежала, красивая как Белль. Ну почти. Толстый слой тонального крема, чорные как ленинградская ночь в ленинградской туши ресницы и губы красные как томатная паста Торчин. 
Тихо-тихо лежала (панночка) Лена, скрестив руки на пышной (мамой клянус) груди.

Танина мама обозрела лежбище, посмотрела на Елену прекрасную, посмотрела на дочь, которая удачно пустила слюнку к утру, и печально сказала «Это ж как надо не уметь выбирать подруг»